Неточные совпадения
— Рыжий напоминает мне тарантула. Я не видал этого насекомого, но в старинной «Естественной истории» Горизонтова сказано: «Тарантулы тем полезны, что, будучи настояны в
масле, служат
лучшим лекарством от укусов, причиняемых ими же».
Духи класть так: взять четверть фунта эликсиру соснового
масла, два золотника розового
масла и один фунт розовой воды самой
лучшей.
Я, проходя мимо, будто так нечаянно схвачу ведерко их с краской, вижу — легонько: на гуще, знаете, а не на
масле; а я веду так, что где уж шифервейс [Шифервейс — сорт свинцовых белил, считающийся одним из
лучших.], так шифервейс и идет.
— Не извольте беспокоиться, ваше сиятельство, все в
лучшем виде устроим, — сказал повар, очевидно понимавший тревогу Анны. — Сейчас болгарин принес две дыни. Ананасные. На манер вроде как канталупы, но только запах куда ароматнее. И еще осмелюсь спросить ваше сиятельство, какой соус прикажете подавать к петуху: тартар или польский, а то можно просто сухари в
масло?
Набожный рыбак Федор из Олеиза задолго до белужьей ловли теплит в своем шалаше перед образом Николая Угодника, Мир Ликийских чудотворца и покровителя всех моряков, восковые свечи и лампадки с
лучшим оливковым
маслом.
В
лучших домах, за пышными столами, его не видать уже!), колбаса, шипящая на сковороде, и всегда вареники, плавающие в
масле и облитые сметаною.
Лучшие волжские лоцманá большею частью из крестьян этого села.], в широком коричневом пальто, из-под которого выглядывали вздетая навыпуск рубашка красной александрийки и смазанные конопляным
маслом кимряцкие личны́е сапоги по колена [Так называемые личные сапоги, употребляемые преимущественно простонародьем, шьются большей частью в селе Кимрах, находящемся на Волге в Тверской губернии.
— Сказано: не прибавлю ни копейки, — молвил Марко Данилыч. — А как вижу я, что человек ты хороший, так я от моего усердия дюжину бутылок самой
лучшей вишневки тебе подарю. Наливка не покупная. Нигде такой в продаже не сыщешь, хоть всю Россию исходи. Домашнего налива — густая, ровно
масло, и такая сладкая, что, ежель не поопáсишься, язык проглотишь.
И вместе с тем была у мамы как будто большая любовь к жизни (у папы ее совсем не было) и способность видеть в будущем все
лучшее (тоже не было у папы). И еще одну мелочь ярко помню о маме: ела она удивительно вкусно. Когда мы скоромничали, а она ела постное, нам наше скоромное казалось невкусным, — с таким заражающим аппетитом она ела свои щи с грибами и черную кашу с коричневым хрустящим луком, поджаренным на постном
масле.